«Я хочу, чтобы убийц наказали» Нургуль, мать мальчика, умершего от СПИДа:
– Я родила Асылхана в селе у родителей мужа. Он был совершенно здоровым мальчиком. А когда ему исполнился год, он поступил в горбольницу с пневмонией. И ему делали уколы. От них у него начала опухать печень. Потом животик… Мы снова и снова попадали в больницу, и там стали говорить, что у сына цирроз печени. Сделали переливание крови. А в марте мы сдали анализ на ВИЧ – стандартная процедура перед поездкой в Алма-Ату, чтобы дальше обследовать малыша. И оказалось, что у сыночка ВИЧ. Это шок был, ужас просто – откуда все это пришло? По плакатам ведь смотришь, как это приходит… Я думала все – я умру, муж умрет… Я деньги на дом собирала, а как ребенок заболел, все на лечение потратили, на поездки, на лекарства… Я хочу найти того, кто заразил моего ребенка, кто его убил!
Сабина:
– Я давно решила усыновить ребенка. Чтобы избежать слухов, продала квартиру, купила две комнаты в разных общежитиях, одну сдала, а во вторую сразу въехала с приемной дочкой. Малышку в детдоме долго присматривала, прикипела к ней. Поначалу она просто много болела. Врач говорил: сиротка, иммунитет слабенький, временно, все пройдет. А позже выяснилось, что малышка инфицирована ВИЧ. Конечно, я не откажусь от нее. Но на одном из собраний родителей ВИЧ-инфицированных детей вдруг стали говорить: «Ты ребенка не вынашивала, не рожала, о какой материальной помощи ты говоришь, на что ты претендуешь?» Откуда, кто им сказал, что это не родной ребенок? Директор фонда знал, получается, он открыл тайну усыновления. Я не брошу свою доченьку. Я ее люблю. И спасу, будет мне помощь или нет.
Бабушка Айбека:
– Мою дочку выгнал муж… Она у меня студентка, учится. Семья мужа посчитала оскорблением, что невестка такого ребенка принесла, не захотели признать, даже фамилию свою ребенку не дали. И она теперь мать-одиночка, с больным ребенком живет в общежитии, малышу полтора года. ВИЧ выявили в октябре 2006 года в 6 й больнице, там 69 детей всего заразилось… Я все бросила – у меня было свое хозяйство – и теперь с ней, помогаю ей. В суде за нее участвую. Она же еще молодая, ей некогда бегать по судам и фондам… И вот младший внук с ВИЧ… Я обязательно его подниму, у него будет хорошо. Врачи говорят, что АРВ-терапия поможет… Анализы регулярно сдаем, кормим, обуваем ребенка, постоянно с ним.
Бога молю, чтобы у них все наладилось. Я сама все буду делать – по больницам с внуком ходить, с ним заниматься, только бы у дочери все хорошо было…
Россия, спаси наших детей!
В разгар скандала в Чимкент из Петербурга приехала психолог Республиканской клинической инфекционной больницы Елена Ведведь.
– Летом 2006 года в одной из детских больниц Чимкента случилось массовое заражение, – вспоминает Елена Михайловна. – Для переливания не хватало крови, врачи так и говорили родителям: «Крови нет, доставайте, где сможете». Непроверенную кровь доставили в больницу и перелили детям. Около 70 малышей заразились и были переведены в чимкентский Центр по борьбе с ВИЧ-инфекцией. Тамошний психолог отказалась помогать им. И тогда Центр обратился к нам. Я принимала в день не менее 15 семей. Многие даже не знали, что такое ВИЧ. В провинциальном Казахстане жена выполняет репродуктивную функцию, рожает по восемь детей и тут же отдает на воспитание свекрови. И когда я пыталась таким мамам объяснить, что их ребенок может погибнуть, если его не лечить, они пожимали плечами: «Ничего, у нас еще много детей». Но другие реагировали очень остро, до истерик. И тогда мне приходилось объяснять, что с ВИЧ тоже можно жить, просто необходимо постоянно лечиться. Эти семьи перед моим отъездом создали специальную родительскую организацию, чтобы поддерживать друг друга морально и материально.
Академик
14 мам кормили грудью, не зная, что их малыши после небрежного лечения подхватили вирус СПИДа, – и заразились тоже. Врачи уверяли, что подобное невозможно. И вдруг в суде прозвучало авторитетное мнение академика РАМН Вадима Покровского, он подтвердил возможность заражения мамы от ребенка. Единственный вступился за матерей, пострадавших в результате вопиющей халатности и небрежности по отношению к пациентам.
По историям болезни детей по делу проходит 271 донор. Пока у всех, кого удалось идентифицировать, отрицательный результат анализа на ВИЧ. Но оказалось, что в центрах сдачи крови Чимкента контроль велся преступно плохо. Кровь брали даже у бомжей, не проверяя ее качество – за бутылку водки.
И вот следствие обнаружило, что несколько доноров уехали в Россию, в том числе одна студентка. Торехан Адай, старший помощник генпрокурора республики, подтвердил «Жизни»:
– Нам точно известно, что три донора сейчас находятся в России. Мы связались с коллегами в России, чтобы они помогли найти этих людей. И поиск уже идет. Я не имею права называть города и регионы, где они проживают, чтобы не провоцировать панику, но они нам известны.
